Солнечным, ясным утром, позавтракав и выкурив сигарету за баней - действительно, очень удобная скамеечка на высоком берегу Катуни и прямо напротив леса, где мы когда-то ночевали - мы идем прогуляться, купить еды и найти телефон, чтобы позвонить в Москву и узнать, действительно ли так надо спешить домой.

Воскресенье, и почти все закрыто. Купив еды, мы гуляем по улицам, набредаем на удивительную деревянную церковь - совсем как в Кижах, заходим было внутрь - но прочитав расклеенные повсюду объявления "посещение храма с иной целью, кроме участия в богослужении категорически воспрещено", "фотосъемка запрещена", "посторонних просим не беспокоить" - дружно решаем, что мы посторонние - и выходим вон. А то как бы с батюшкой не встретиться. В богословский диспут не вступить. О грехе гордыни, например.

пройдясь несколько раз туда-сюда и порассматривав достопримечательности Усть-Коксы,

мы возвращаемся на центральную площадь -

и сразу натыкаемся на Демуса с Альгердом, уныло стоящих у бетонной ограды с рюкзаками и несколькими бутылками пива

как быстро и бурно рассказывает нам Демус, уехали они стопом почти сразу от Кайтанака, оставив остальных на дороге, ждать машины - да вот только что-то их нету и нету...

заносим их рюкзаки к Виктору, потом они возвращаются на площадь, ждать.

а мы с Юлей - к Яне.

Яны нет. За столом сидят ее дочки, вначале засмущавшиеся было незнакомых людей - а потом начавшие наперебой рассказывать:

"А у нас тут такие были! Француз был! Австриец был! Американка была! И еще этот... испанец, что ли!"

"Да ну, чего ты говоришь, не знаешь - а говоришь! никакой не испанец! американец!"

"Все вот тут вот лежали, несколько дней! И посуду никто не мыл! Даже русские - и те редко мыли!"

Страшно развеселившись этому "и даже русские", я торжественно и показательно мою посуду (обед оставлен нам в электрической сковороде), чтобы не уронить честь Родины...

* * *

с двумя пластиковыми пакетами в карманах, по знакомому, трескучему, раскачивающемуся деревянному мосту, мы переходим Катунь и идем в лес. За грибами.

которых почти нет - похоже, ночные заморозки загубили таки грибницы.

но лес... удивительный такой, тихий, осенний. Пахнущий прелым. Как же хорошо и спокойно идти просто так, без рюкзаков, никуда не спеша и не стремясь дойти. Ноги легко ступают по теплой прелой почве, пружинящей под каждым шагом. Разговаривать не хочется.

и я понимаю, что это мое прощание с Алтаем - последний день в осеннем лесу. Скоро Москва, где ничего такого не будет.

Я иду и думаю - только не смейтесь, ладно? - о Боге. Ввсе написанное мелким можно легко пропустить.

я всегда завидовал тем, кто в Бога не только верят, но еще его и любят. Как вот Виктор, да? И Ира вот. И Яна. Никогда у меня это не получалось, а скорее пугало, что есть что-то такое, что по определению сильней меня. Которое (как обещают некоторые), после моей смерти меня оценит, по каким-то своим понятиям, которые, может, не всегда совпадают с моими - и если что вот даст просраться... Которое и сейчас может сделать со мной все, что ему угодно. Будто в армии - встречаешь кого-то, кто явно сильней и, по совершенно идиотской причине (крепких мускулов, отсутствия инстинкта добра) обладает над тобой властью - то хочется, просто, держаться подальше. Если б я знал, что этот Бог - добр... Вряд ли. Откуда тогда ВСЕ ЭТО (надо объяснять?) от Дьявола? Вот в Дьявола-то, пожалуй, верится с трудом... Получается, Бог - равнодушен. Не уверен даже, что он создал этот мир. Скорей уж (из равнодушия) не мешал ему зародиться. Ну, как по науке, атомы там, амебы, галактический взрыв и развивающие обезьяний мозг упражнения с камешками - объяснение ничем не хуже других. Но когда мир зародился - наверное, Бог немного поиграл с некоторыми в нем вещами - вот, почему, например, эти ветки переплетаются именно так и это кажется таким красивым? Откуда такая нелогичная штука как красота?

похоже, все-таки, у нас с Богом есть что-то общее, иначе почему я это чувствую, что здесь, где светлые воды Коксы сливаются с темными Катуни - что это красиво? Или, к примеру, что делать подлости - некрасиво? Самое надежное определение Добра и Зла - одно красиво, а другое нет. Может, просто - если не делать некрасивых вещей и не упускать из виду красоту мира - оценить игрушки Бога - тогда и после смерти не будет ничего плохого (которое, плохое, нам обещают некоторые)? С таким Богом, который создал красоту - я вполне согласен...

примерно так. Извините. Не в тему.

прогуляв пару часов, посидев на дальнем берегу (лес за рекой оказался островом между двумя рукавами Катуни), мы поворачиваем назад, потому что стало холодать.

вот здесь видео - most.mpg

Юля переходит подвесной мост. Река сверкает под вечерним солнцем. На том берегу - Усть-Кокса. Первый дом справа - Виктора.

* * *

"А чего ты все-таки уехал из Пятигорска? Там же и климат, вроде, получше. И место не такое глухое. Да и горы есть - хотя не такие красивые, как тут, конечно".

"Да - много причин. Во многом, само так повернулось. Но еще и - из-за местного населения. У нас всегда неспокойно было, чувствовалось что-то такое... Чечня под боком"

"Ну а здесь - алтайцы?"

"Это не сравнить. Азиаты - народ спокойный, с ними всегда договориться можно. Это ж совсем другая психика... Да и русские у нас тут в основном, в Усть-Коксе, кержаки"

я вспоминаю янин слова про тюрьму и решаю больше не расспрашивать. Видать, действительно, во многом само...

"А когда приехал, вызвала меня местная начальница, проглядела мое дело, спросила, какая профессия, где работать хочу... А потом посмотрела на меня - а у меня тогда уже борода была, и волосы - и говорит: "Ну ладно, живи! Только, смотри - увижу тебя в пять утра на берегу Катуни в позе лотоса - вылетишь у меня отсюда в двадцать четыре часа!"

Мы смеемся.

"Видать, не только менты у вас тут подкованные!", и я рассказываю про того, в Сыколдаеве, который "сансару через нирвану"...

"Так здесь же одно время кого только не было - одних рериховцев понаехало - уйма! Пытались комуннами селиться, но не получилось. Одни сами переругались, других - местные власти выдавили. Тут же одно время в райкомах инструктаж проводили - объясняли, что повадились к нам ездить разные йоги - так если вы их где увидите - бейте, для воспитания..."

"А с тобой как?"

"А что со мной? Я ж не рериховец и не сектант, живу тихо. Держусь от всех в стороне. Поначалу косились, было - а потом привыкли. К тому же учитель, с детьми работаю, профессия уважаемая..."

"Слушай", меняю я тему. "Тут ребята еще приехали, с которыми мы на Красную лазили, так чего им сказать, наверное, чтоб в лесу переночевали?"

"Лучше так. Погода, вроде, хорошая. Если дождь пойдет, я их заберу - а так сам видишь, Ирина совсем замучилась..."

"Да, лучше в лес", говорю я, вспомнив веселую ночку в фургоне у дяди Саши.

* * *

Постояв немного у моста с Демусом и Альгердом, мы с Юлей идем в магазинчик напротив. На противоположной стороне улицы останавливается миниавтобус, из которого вылезают Халиль, Наташа, Дина, Ваня и Никита - и, издав радостный вопль, бегут нам навстречу, начиная взахлеб рассказывать о своих бедах - почти целый день пешком по трассе, никто не берет...

я даже как-то растроган. Приятно снова видеть эту сумасшедшую команду.

Мы отводим их к озверевшим уже от ожидания Демусу с Альгердом, забираем от Виктора их рюкзаки, и ведем всех в лес, на приглянувшееся во время дневной прогулки местечко.

"Ну и вы давайте с нами! Хорош там на хате зависать!", вопит Демус, обидевшийся, кажется, что мы их бросили на целый день.

"Ничего, нам нормально. Сейчас-то мы с вами посидим, по-любому, а ночевать - к Виктору"

Растянувшаяся змейкой толпа, громко галдя, переходит мост.

* * *

на обратном пути , уже в темноте, я подсвечиваю тропу купленной за двадцать рублей в Коксе китайской зажигалкой с встроенным диодным фонариком, очень удобным.

На веранде никого. В кастрюле ужин. Стараясь не шуметь, мы едим и обходим дом к Виктору... Который, оказывается, не спит.

"Куда вы пропали? Мы уже беспокоиться начали, не случилось ли чего"

"Да так, с ребятами посидели, попрощались... Завтра поедем уже..."

* * *

проехав зеленой, живой, дремучей - кержачьей - нерасмотренной нами в темноте две недели назад Уймонской долиной, узкими ущельями быстрых и громких рек взобравшись на перевал - мы спускаемся в пустые степи плоскогорья. Тут живут алтайцы.

хорошо все-таки, что мы не поехали стопом - по лобовому стеклу маршрутки хлещет дождь.

алтайские деревни с обязательно огороженным выпасом для скота и лошадей...

наездники, скачущие, смеха ради, наперегонки с маршруткой...

"Смотри, видишь айил?"

"Где?" - и я прислоняю объектив к покачивающемуся стеклу.

конечно, это не те, покрытые берестой... Но возле каждого алтайского дома, в память о кочевом прошлом - деревянный круглый айил с торчащей печной трубой - куда, наверное, старики уходят посидеть в одиночестве - или куда можно пригласить гостей...

Усть-Кан - наполненный тюркской речью - я выхожу купить в киоске пару беляшей - и с удивлением рассматриваю кажущийся таким чужим здесь плакат "Компьютеры и комплектующие"...

конец плоскогорья.

снова ущелья, лес и дома без айилов...

Скоро Горноалтайск.

Послесловие
(чтоб было прям как в литературном про-из-ве-дении).

по рассказам участников, Altai Caravan отлично постоял еще с недельку где-то на берегу Катуни, где везде растут воот такие кусты конопли, нет злых пограничников и вообще рай земной.

через два месяца, в Бангкоке, Фло оставляет горящую свечу в комнате гостиницы и уходит - что вызывает пожар. Сгорает восемь деревянных домов - полулицы. Фло попадает в тюрьму, откуда его выкупают под залог многих тысяч евро. Жители восьми домов остаются на улице, потому что многих тысяч евро им никто собрать не может.

Кристина в расстроенных чувствах улетает в Америку.

Карина (Little Altaian Princess), через месяц после отъезда волшебных гостей из иного мира, в приступе депрессии глотает много таблеток и попадает в больницу. Откачали, слава богу.

а вот совсем недавно, несколько дней назад - в гости приезжали Халиль, Наташа и Демус с толпой уральцев. Демус, прочитавший уже первую часть этого рассказика, посматривал на меня с бооольшим подозрением!

Конецъ