(Отрывки)
Во чреве мы - слепые пещерные рыбы.
Засыпая, застегни сон вокруг своего тела, как перчатку. Свободный
от времени и пространства. Свободный раствориться в струящемся лете.
Сон - океан, в который погружена каждая ночь.
Проснись утром взмокший, задыхающийся, с коклюшей болью в глазах.
Ничто. Воздух снаружи
Сжигает мои глаза.
Я вырву их
И избавлюсь от жжения.
Взлохмать горячую белизну
Городской полдень
Жители зоны бедствия
Поглощены.
(Санта-Ана[1]
- время ветров из пустыни)
Вырви решетку и выплеснись в водосток.
Поиск воды, влаги,
"влажность" актера, любовника.
Мы удовлетворены тем, что "дано нам" в чувственном
поиске. Мы проделали путь от безумного тела, танцующего на склоне холма, к паре
глаз, вглядывающихся в темноту.
Комната движется над пейзажем, разрушая мозг, изумляя глаза. Серая
пленка плавится на глазах и стекает по щекам. Прощай.
Уничтожь крыши, стены, загляни хоть раз во все комнаты.
Птица или бабочка, случайно залетевшие в комнату, не могут найти
выхода. Ведь они не знают окон.
Осы, застывшие перед окном
Прекрасные танцовщицы,
Отчужденные, не залетающие
В нашу спальню.
Читай слова нашей любви
Под зеленой лампой
Опухшей плоти.
Когда люди придумали дома
И заперлись в клетках
В пещерах первобытного леса.
(В окно можно смотреть с обеих сторон,
В зеркало только с одной).
Нельзя уйти через зеркало
Или просочиться сквозь стекло.
Ты можешь радоваться жизни издали. Можешь смотреть на веши, но не
трогать их. Можешь приласкать мать взглядом.
Не можешь коснуться иллюзорного.
Мы, новички, наблюдаем движение шелкопрядов, возбужденных
ощущением своих тел в мокрых листьях и ткущих влажные сети волос и кожи.
Безмозглые львы валяются на заболоченном берегу
Вселенная на коленях в болоте
с любопытством наблюдая за процессом
собственного гниения
в зеркале человеческого сознания.
Отрешенном и многолюдном зеркале, впитывающем
пассивно любые события
с неизменным интересом.
Дверь прохода на другую сторону
душа освобождается быстро.
Поверни зеркала к стене
в доме нового мертвеца.