Дождь идет весь следующий день - Шухер с Настей ставят рекорд продолжительности неподвижного лежания.
К вечеру дождь слабеет, потом прекращается вовсе, мы вылезаем наружу, делаем внешний костер и ужинаем уже снаружи.
К ночи небо расчищается и благословляет нас необыкновенной красоты розовым закатом - солнце тут заходит за горизонт совсем чуть-чуть, и, не дав еще толком стемнеть, начинает вновь подсвечивать небо рассветной прозрачной белизной. Мы сидим часа два и не можем оторваться от неба.
Следующим утром киевлянки, позабыв сказать спасибо, уезжают куда-то, кажется, в Кижи. Хотя нет, что это я, спасибо одна из них сказала, хотя и смешным способом.
Скоро стал подъезжать народ - Фанни с сыном, добравшиеся-таки до указанного на карте места и обнаружившие там здоровенные камни и мхи, все очень красиво и ве-ли-чес-твенно, но стоять там совсем невозможно; девочка Юля с Москвы, милая и тихая, и еще кто-то. Шухер перебрался к Фанни, и оккупация типи закончилась.
Вокруг неожиданно стало тихо и пустынно - Фанни встала метрах в 200 от нас, за кустами, и нам стало казаться что мы одни на всем побережье. Тишина, простор и шорох волн. Мы бродили по песку, садились на кстати выброшенный на берег ствол березы, (прямо напротив типи, подходящая завалинка для рассматривания видов), и настроение стало очень подходящим - протяжным и неторопливым.
Вскоре мы пошли гулять на правый мыс, и там я увидел Онегу, именно такой, как я себе представлял - свирепые нагромождения камней, мхи, кривые сосны, причудливые узоры лишайника на камнях, волны, стучащиеся о береговые валуны, и долгий простор, до горизонта, закругляющегося на другую сторону Земли, как в море.
|
Посидев на мысу, мы оставили Машу медитировать на камушке (а то больно уж она пищала, ругаясь на бодрый темп нашей прогулки), и пошли дальше вдоль берега. Ходить здесь было сподручней (сподножней) всего бегом, перескакивая с камня на камень - через какое-то время привыкаешь к этому ритму, начинаешь танцевать, и совсем перестаешь думать о том, куда ставишь ногу.
Зайдя дальше, мы опять встретили сваленные в беспорядке груды бревен - бывшие рыбацкие хутора. На старой карте этого побережья это место помечено якорем, то есть когда-то тут была озерная пристань, и действительно, каменный мол, выдающийся в озеро на фотке справа, очень похож на искусственный. Тем более что дальше за ним явно насыпной пляж, из мелкой гальки, наваленной когда-то давно на плоские камни. |
 |
 |
На камнях застревает много топляка, выброшенного когда-то озером и обесцвеченного водой до полной белизны; также и разные там старые пни и деревяхи, стоящие недалеко от воды, раздвинув камни корнями, выбелены солнцем и штормами добела.
|