Утром мы с Юлей спускаемся от Олега (где все же ночуем) вниз, на "сквот" (так как-то сам собой назвался юликов подвальчик) - позавтракать вместе.
Народу там стало многовато для одной комнаты. А тут еще Мориц притащил с Таксима сбежавшую из дома шестнадцатилетнюю девчонку-израильтянку Яан; к тому же часто в гости заходил Исмаил...
а однажды сверху спустилась целая делегация соседей, полюбопытствовать на чудных иностранцев, поселившихся в подвале, годами использовавшемся как свалка мусора.
Но чувства стеснения (возникающего иногда и из-за двух всего настороженных друг к другу человек) не возникало - наоборот.
Когда появилось электричество, Армин притащил из автобуса ноутбук - и с тех пор большую часть времени проводил склонившись над экраном, шевеля губами и иногда застывая, незрячим взглядом в сторону... Удивительная для меня способность писать в присутствии других.
Тома проводил много времени наверху, разучивал с соседкой-скрипачкой индийские раги для флейты со скрипкой...
Днем мы уходили бродить по холмам Арнавуткоя и соседнего Бебека - зная, что вечером скорей всего встретимся на Истикляле.
* * *
приметы обживаемого города:
знакомая пекарня, где на пути домой можно купить горячего хлеба (а вечером, возле автобусной остановки на босфорском берегу - рыбу сегодняшнего улова, у рыбаков); известный тайный дворик, куда - зайти и порадоваться своей, очень личной, красоте; знакомый продавец керосина на Эминону, кричащий соседям: посмотрите! ух ты! европейцы - а курят наш самосад! (по-простецки вытаскивая у меня из кармана пакетик с табаком и бумажками - показать); здоровающиеся истикляльские музыканты; своя кафешка, где можно оставить вещи - а хозяйка, Дария, даже даст бокалы для принесенного с собой пива (только открывать надо под столом, незаметно, чтобы не отпугнуть туристов), и ставит посетителям музыку "Каравана"... Стамбул стал совсем домашним и привычным. Уезжать не хотелось. |
 |
* * *
Потом начались дожди. Узкие улочки Арнавуткоя превратились в потоки стремящейся к проливу воды. Спускаясь на сквот, мы скользим по мокрым камням, увертываясь от брызгающих машин с бешено работающими дворниками. За окном равномерный стук капель. Выйдешь на минутку - и одежда сразу пропитывается темной, тяжелой влагой. Иногда дождь к вечеру перестает и мы едем на Истикляль, но дует холодный ветер, редкие прохожие спешат, ежась и кутаясь... никто не останавливается. Мы сидим в подвале - уже немного уныло - а потом - наплевать! - едем на Султанахмет, и ходим, мокрые, по опустелым улицам, забегая обсохнуть в сувенирные лавочки... . . . Серое, брызжущее изморосью небо... Стамбул растерял половину своих красок - но стал еще проще и ближе - наверное, знакомой неброскостью. . . . после одной из таких прогулок Юля (так и не выздоровевшая после Болгарии) окончательно свалилась и, пролежав несколько дней, решила, что нужно лететь в Москву. Я - остаюсь. |
 |
* * *
 |
Перед Юлиным отъездом мы решили посидеть в олеговом саду, зажарить куриных крылышек в мангале у закопченной многолетними шашлыками стены - ну, там, пивка попить, покурить кальян ... Пришло неожиданно много народу - все наши французы и много турков. Вон Исмаил, никогда почему-то не попадавший в кадр - обрезанные слева рукав и лицо. Потом Юлик, Зафер, Тома... я достаю мобилу - записать на память голос муэдзина, кричащего с холма... И включаю московской весной, сейчас. кусочек другого мира: you bastard third time you are asking questions without listening to the answers - tu peux m'passer s"il te plait - осторожно, падает - no I'm just - yes! yes! you are! взрыв смеха. муэдзина не слышно... |
* * *
Зафер и Невин. Зафер был учителем. Играл турецкое народное на сазе. И еще очень хотел дружить. Дружить было непросто, потому что говорил он только по-турецки. Мы изо всех сил дружили с Зафером (мысленно теребя странички туркиша for English speakers) по дороге в аэропорт имени, ясное дело, Ата-тюрка - провожая Юлю. С которой мы попрощались около стойки регистрации, окунувшись ненадолго в русскую неразбериху (перепутанные билеты и т.д.)... потом Зафер позвал нас ночевать у него, неподалеку. проплутав полчаса среди запутанных выездов с автобана, мы въезжаем в ряды одинаковых новостроек. Ново-Гиреево такое, разве что расцветочки повеселей. стерильная (в Москве это назвали бы - "евроремонтом") квартира. Хозяин выносит подносик с чайными стаканчиками... утром Зафер гордо показывает вид из окна: правильный квадрат многоэтажек; между ними - стриженый газон, ряды невысоких матовых фонарей; и белый минарет бетонной мечети. |
 |
"Cok guzel?"
"Эвет", изображаю я восхищение.
ну, блин, совсем чокнутый гюзель...
